А вот баронессу Поклонскую Жан Гаврилович надеялся спасти. Даже если придётся отпустить кого-то из графских подельников. Деваться ему всё равно некуда — полиция Российской Империи достанет беглеца в любой европейской стране. Разве что за океаном скроется, но и там есть нужные каналы.

На въезде в Каменку спецназ увидел наспех выкопанный поперёк дороги ров. Несмотря на небольшую глубину, ров был непреодолимым препятствием — машины просто застряли бы в нём.

На другой стороне рва угрюмо толпились жители Каменки. Они вооружились вилами, топорами и охотничьими двустволками. Автоматчиков видно не было — скорее всего, граф отозвал их охранять само поместье.

Командир спецназа отдал приказ остановить машины. Со стороны Каменки немедленно раздался выстрел, и пуля с визгом отскочила от брони головной машины.

— Что ж мы, с мирными будем воевать, что ли? — недоумевающе спросил командир Бердышева.

Приказа на зачистку деревни у них не было. Как Император посмотрит на бой спецназа с селянами, Бердышев понимал заранее.

Жан Гаврилович секунду подумал, глянул на карту и решил:

— Сдавай назад! Пешком через лес и поля выйдем прямо к поместью.

Уже на ходу он отдал по рации приказ направить часть подкрепления другой дорогой — через Шлиссельбург.

К поместью спецназ вышел только через два часа. Командир группы настоял на том, чтобы обогнуть картофельные поля, в которых бойцы были бы как на ладони.

Жан Гаврилович прекрасно понимал это решение. В полях группа была бы, как на ладони. В лучшем случае — терялся фактор внезапности. В худшем — они рисковали попасть под внезапный огонь.

Теплицы, о которых говорил Казимир, стояли посреди полей. Группа не приближалась к ним больше, чем на километр. Во время бега Жан Гаврилович то и дело поглядывал в сторону теплиц, но никакой активности не заметил.

От леса в сторону поместья отходил заросший кустами овраг. По этому оврагу тёк ручей, который питал водой парковые пруды.

Вдоль ручья группа добралась до графского парка. Прячась за вековыми липами и дубами, бойцы подбирались к дому.

Вдруг на террасе второго этажа послышались крики. А через секунду, сбивая листья с деревьев, над головой Бердышева полоснула первая автоматная очередь.

Глава 19

Граф хорошо знал заклинания, в отличие от меня. Едва отвернувшись от мёртвой обезьяны, он отбросил в сторону копьё и вытянул руки.

В его сплетённых пальцах засиял голубоватый шарик света.

А затем взорвался крошечной молнией!

Клянусь, в этот момент лицо графа стало почти человеческим. Холодная надменная гримаса уступила место детскому восторгу.

Граф раз за разом создавал электрические шары, преображал их в молнии и разбрасывал по подвалу, пугая собственную охрану.

Молнии били в кирпичный свод, взрываясь и оставляя после себя чёрные точки копоти.

Этот фейерверк отнимал у графа уйму сил, которые по моему замыслу должны были пойти на другую магию. Из последних сил вися на вывернутых руках, я умудрялся подкачивать психопата энергией.

Но долго это продолжаться не могло.

— Может, теперь отпустишь меня? — спросил я графа. — Ведь я тебе помог.

Граф погасил очередной голубой шарик.

— Отпустить?

Он сделал вид, что задумался.

— Нет, это было бы слишком скучно. Хочешь, я дам тебе шанс? Сразимся на равных — только ты и я!

— Согласен!

— Ваше сиятельство! — осторожно заговорил Роберт. — Это может быть опасно.

Во время графского фейерверка он благоразумно забился в угол, прикрывая голову руками, но теперь осмелился вмешаться.

— Да знаю я! — расхохотался граф. — Роберт, как ты можешь быть таким занудой? Конечно, я его не отпущу! Слышишь, парень? Я просто решил с тобой поиграть. Я раздразню тебя как обезьяну, а потом убью, вот и всё.

— А если не раздразнишь? — спросил я, чтобы выиграть ещё немного времени. — Думаешь, я не умею терпеть боль? Буду терпеть, сколько смогу. А потом просто сдохну, и ты останешься в дураках!

Как же тяжело разговаривать с человеком, у которого мозги свёрнуты набекрень! Приходится вникать в его систему координат, а от этого можно самому рехнуться!

— Не выйдет! — хитро прищурился граф. — Потому что у меня есть запасной план. Смотри!

Он повернулся к двери и крикнул:

— Виктор! Тащи девчонку сюда!

Железная дверь распахнулась. Тот самый здоровяк, который огрел меня пистолетом возле дома урядника, втолкнул в подвал баронессу Поклонскую. Руки баронессы были связаны, а рот залеплен скотчем.

Чёрт!

— Привяжи её к стулу, Виктор! — скомандовал граф.

Здоровяк толкнул баронессу на стул и надёжно примотал скотчем.

— Она ведь искала тебя, парень! — с видом оракула заявил граф. — Посмотри — какая симпатичная! Нравится? Сейчас я буду пытать её на твоих глазах. До тех пор, пока ты не рехнёшься от её криков и не впадёшь в бешенство.

Всё это время магическая матрица графа оставалась под моим контролем. Я подкачивал её энергией, чувствовал, как она крепнет и вживается в тело графа.

Думаю, Роберт легко заметил бы мои манипуляции. Но единственному настоящему магу в этом подвале было не до меня. Он со страхом следил за тем, как граф Стоцкий стремительно теряет связь с реальностью.

Думаю, педантичный Роберт только сейчас начал осознавать, что всё это время работал на безумца.

— Оставь её в покое! — крикнул я. — Иди сюда, ты, тварь! Я тебя зубами загрызу!

— Ага! — расхохотался граф. — Работает!

Он подхватил своё копьё и лёгкой походкой направился к моей клетке.

И тут где-то за пределами подвала глухо простучала автоматная очередь. За ней ещё одна, и ещё.

Сухо защёлкали пистолетные выстрелы. Затем грохнул взрыв. Лампы тревожно замигали, с кирпичного свода посыпалась труха.

— Быстро все наружу! — приказал граф охранникам. — Задержите их!

Охранники бросились к выходу из подвала.

— Виктор, Роберт, вы за мной! — на ходу приказал граф. — И ты тоже!

Он кивнул огромному санитару, который застыл, прижавшись спиной к стене.

— Будете меня страховать!

Даже сейчас они не посмели наплевать на приказ графа. Нерешительно переглянулись и медленно двинулись вслед за ним.

Пора!

Я потянул энергию из его магической матрицы. За последние минуты матрица графа здорово окрепла, благодаря моей помощи. И теперь её потеря если не убьёт графа, то хотя бы ослабит его.

Если повезёт, он даже потеряет сознание.

В любом случае, другого шанса у меня не будет.

Но моя уловка сработала против меня.

Почувствовав пробоину, свежая магическая матрица графа Стоцкого пошла вразнос.

Внутри графа как будто вспыхнул магический реактор, который я пытался потушить голыми руками.

Первая же волна энергии чуть не вышибла из меня дух. А граф, наоборот, почувствовал прилив сил! Он одним прыжком заскочил в клетку и направил на меня копьё.

— Давай повеселимся! — с дьявольским смехом прорычал его сиятельство.

А затем ткнул меня копьём в правое плечо.

Это было охренеть, как больно!

И ещё больнее было от того, что я не мог ответить ударом на удар.

Наконечник вошёл неглубоко. Но за счёт своей ширины и острых кромок оставил широкую рану, из которой немедленно хлынула кровь.

Я зашипел от боли, чувствуя, как матрица внутри меня звенит и вибрирует всё сильнее. Затем пришёл следующий энергетический удар. Я кое-как вобрал его в себя.

Что я натворил с матрицей графа? Почему она так усилилась?

В любом случае, сейчас уже не я накачивал графа магической энергией. Он сам вливал её в меня в таких немыслимых количествах, что мои предохранители грозили вот-вот перегореть.

Я попытался пнуть графа ногой, но он ловко отскочил. Его движения были изящны, по-звериному грациозны.

Ещё один неуловимый выпад копьём — и из моего второго плеча течёт кровь.